подругу в щёку и попрощался до вечера. Шёл к себе в бухгалтерию, а сам всё думал, зачем надо было с утра пораньше в чужой дом вламываться? Хотела застать дочь врасплох? Посмотреть, с кем и как она время проводит? Ну, застала бы она Галию, допустим, со мной. Дальше что? Только брать меня за хобот и тащить в ЗАГС. А, как раз это, как я понимаю, в её планы и не входит. Что же тогда? Неужто в разум пришла и перестала на меня карты разбрасывать у ведуньи?

Оставшееся время до конца рабочего дня посвятил учебе. Экзамены скоро, французский и химия как всегда во главе списка…

Закончив, вернулся к размышлениям о предстоящем обходе дворов. Даже если найдем вора люков сегодня, завтра, по-любому, придётся продолжать, весь частный сектор надо охватить этой агитационной инициативой. Все напечатанные листовки надо раздать.

К пяти часам вечера вышел на площадь перед проходной завода.

Все уже собрались. Даже пресса уже была здесь. Меня что ли все ждут? А Сатчана тоже ещё нет.

Сразу же настроение поднялось. Игнат услышал меня! Стоял уверенно рядом с Юлькой, обняв её за талию и сияя счастливой улыбкой. Юлька тоже расслабилась, скромно улыбаясь.

Вот и хорошо.

Фотограф крутился между нами, ища ракурсы. Корреспондент в нетерпении переминался с ноги на ногу.

Встал неподалеку, рядом с Галией.

— Добрый вечер, — вдруг поздоровался корреспондент. — Ты из школы или с завода? — спросил он меня.

— Я и из школы, и с завода, — спокойно ответил я.

— Всех здесь знаешь? — удивился он. — Расскажи-ка, парень, пока, про участников этого мероприятия.

Материал собирает… В голова появилась идея… Может, ему историю про Игната с Юлькой подкинуть? А что, если про будущую ячейку советского общества в брянской газете напишут, ситуация в нашей провинции может резко измениться. Никто их дразнить не посмеет…

— Вот там кучка ребят — это школьники, — начал я издалека, чтобы всё выглядело естественно. — Самый высокий брюнет хочет стать десантником, будет поступать в Рязанское военное училище. Блондинка рядом с ним его невеста…

— Они же школьники! — бесцеремонно прервал меня корреспондент.

— Ну и что? Учиться осталось месяц! — возразил я ему. — Невеста будущего десантника планирует поступать в Рязанский пединститут, чтобы быть поближе к будущему мужу. Вот эта пара, всегда в обнимку которая, это комсорг моего класса и сварщик механического завода, победитель заводских соревнований по гиревому спорту, — кажется, гиревому, правильно сказал, припоминая, что за вымпелы и призы видел у Игната дома. — Молодые люди уже решили пожениться и в скором времени нас ждёт весёлая комсомольская свадьба!

— Так-так! — купился корреспондент и поманил к себе рукой фотографа.

Тут и Сатчан появился. Сразу же подошёл ко мне и спросил, о чём мы только что с корреспондентом говорили. Включил дурака и пересказал ему всё то же самое. Чтоб в курсе был.

Заводской комсорг, естественно, в город с нами не пошёл. Попозировав на фоне проходной завода и нашей толпы, он напутствовал нас пламенной речью, и мы тронулись в путь. Фотограф увязался за нами, а корреспондент остался с Сатчаном.

М-да! На фотографа я не рассчитывал! Конечно, практически все уже в курсе, что мы сегодня не только листовки будем раздавать по случаю приближающегося 9 мая, а еще и вора ищем, но я собирался еще раз все нюансы уточнить. В особенности тот, что, если обнаружим вора, рукоприкладством не заниматься. В горячке и убить ведь могут, и сами себе жизнь испортят. Тот же Тимур, к примеру, идеальный кандидат для такого поступка. Вот совсем не к месту этот фотограф! Пришлось говорить напутственную речь иносказательно:

— Товарищи комсомольцы! Помните, что вы должны соответствовать той важной для всех для нас дате, ради которой мы сегодня собрались. Будьте выдержанны, корректны, не поддавайтесь на провокации. Мало ли кто будет выпивши, или еще как-то не будет понимать, чем мы сегодня занимаемся. Любые нестандартные ситуации — сразу же ко мне, и я подскажу, как поступать. А теперь — да здравствует СССР! Да здравствует наша великая победа!

Меня поддержали нестройными, но искренними криками. Подходящее настроение было создано. И мы приступили.

Глава 22

6 мая 1971 г. Центральная часть г. Святославля.

Распределили участки по три на пару и принялись за дело. Фотограф увязался за мной с Галиёй, сделал несколько снимков, как нас встречает бабулька из первого нашего дома, и удалился.

Бабуля оказалась ветераном труда, имела медаль «За доблестный труд» за работу во время войны. Вручили ей листовку, а на предложение помочь по хозяйству, бабушка сказала, что у неё невестка там хозяйничает, она сейчас на работе. Так что никакой помощи не надо, только экскурсию может нам устроить. Мы согласились, конечно. Невестка оказалась справной хозяйкой, за домом все было покрыто грядками. Взглянул и на соседский участок — сплошные грядки, никаких дорожек шире сантиметров сорока и нет, и те вытоптанные. Не наш случай точно!

Ну и хорошо! Но просто так уйти не получилось. Бабушка настояла на чаепитии. На большом круглом столе были разложены фотографии.

— У снохи на работе придумали большие фотографии погибших героев сделать и пронести их в день Победы в одном строю с ветеранами, — гордо поведала нам бабулька собирая фотографии со стола. — Я вот дедову фотографию искала, очень мне хочется, чтобы он по городу нашему прошёл…

— Нашли? — тихо спросила Галия.

— Нашла, уже отдала. Большой портрет сделают. Я его потом дома повешу.

Мы пили чай, бабуля рассказывала про войну. А я подумал, а я-то что торможу? У меня же тоже дед погиб. Надо тоже пронести его портрет по улицам города! Все как-то казалось, что успею отдать его фотографию на завод, чтобы увеличили, но со всеми этими событиями со Славкой, Эммой и Юлькой время так понеслось вскачь, что почти упустил эту возможность. Все, завтра как штык нужно фотографию на завод нести, иначе точно не успею!

Поблагодарили бабулю за чай и пошли дальше.

В следующем доме нам не открыли. Только собака облаяла. За высоким забором с улицы разглядеть ничего не получилось ни на этом участке, ни на соседском.

Перешли к следующему дому.

Там нас встретил крепенький ещё дедок. Ветеран прекрасно воспринял нашу инициативу, бережно взял у меня из рук листовку. На предложение помощи по хозяйству, махнул раздосадованно рукой.

— Тут, сынок, начать и кончить! — ответил он и повёл нас за дом.

Заросший бурьяном участок, старые яблони, покосившийся почерневший сарай, такой же уличный туалет.

— Я один живу, — пояснил дедок. — Дети и внуки разъехались. Жена померла уже десять годов как…

Взглянув с сочувствием на старика, осмотрел повнимательнее участок. У высокого забора слева заметил прошлогодние грядки. На участке справа от нас обрадованная пожилая хозяйка вела куда-то Серёгу с Дианой. Все при деле.

Это был наш с Галиёй последний участок из шестнадцати самых подозрительных, если судить по карте, полученной от коммунальщиков, так что можно тут и задержаться и постараться осмотреть соседний участок.

— А сажать в этом году что-нибудь собираетесь? — спросил я. — Может, вам грядки перекопать вон те?

— Да, три грядки всего, — растерялся дед. — Я и сам…

— А мы на что же? Где лопата?

Дед поплёлся к сараю, я за ним.

Дед выдал мне лопату, и я начал копать. Перекопав одну грядку остановился, типа подышать, подошел к забору с соседом и стал поглядывать украдкой на соседний участок.

Полутораметровый забор с соседним участком удивил своей добротностью и основательностью. Справа участок деда от соседского отделён был символическим заборчиком, скорее низкая ограда, а не забор. Сзади участки разделялись разросшимися кустами смородины, забора вообще никакого не было. А тут бетонный фундамент! Явно не наш дедок это сделал.

— Хозяйственный мужик ваш сосед, — заметил я, принимаясь за вторую грядку.

— Кулак он, а не хозяйственный! — буркнул дед.

— За что вы его так? — поинтересовался я.

— У него яблоня на улицу свешивается, так он детей гоняет, не даёт яблоки рвать.

— Нехорошо, — подтвердил я, закончив перекапывать вторую грядку.

Остановился снова передохнуть и осмотрел повнимательнее участок дедова соседа. Всё параллельно-перпендикулярно. Прямая широкая дорожка посередине через весь участок. Жаль, что из гравия, а не из люков. И в стороны расходятся ровные дорожки между поднятыми грядками.

— Чем это он грядки огородил? — поинтересовался я.

— Плиты асбоцементные